Фуршеты, ах, как любил я фуршеты. Если для всех остальных 90-е – это ваучер, Березовский, куплю жене сапоги, то для меня главный их символ – фуршеты.
Тогда лишь начиналась светская и полусветская жизнь, и любое мероприятие непременно было с фуршетом. Чтобы приманить журналистов. Мы были юные, вечно голодные, в растянутых слаксах, вечно рыскали в поисках всякой халявы.
Допустим, звонок: «Алексей, мы хотели бы вас пригласить, у нас презентация нового…» Но я даже не слушал, чего там у них презентация, я ждал главного слова. И оно, конечно, звучало: «И еще у нас будет фуршет!»
Да, кричал я, иду!
В редакциях, помнится, случались битвы за приглашения. Бывали даже интриги и мелкие преступления. Кому-то прислали бумажку: зовем на фуршет. И эту бумажку мог стырить коллега. Себя он так убеждал: «Эдик вчера ходил на фуршет, и позавчера ходил на фуршет. А я на этой неделе ни разу».
Ну и сами фуршеты – это туземный восторг в стиле тогдашних роликов Киркорова. Приличные канапе с тарталетками – они позже возникли. В ту пору были тупо нарезки – колбаска там, сыр, ветчина. Случалась даже икорка. А еще рюмочки с водкой, в рядок. Или бокалы с вином, но все журналюги пили водку, конечно. Изредка попадался коньяк или виски, но то была роскошь, на такие фуршеты проникнуть – и жизнь удалась.
Прийти важно было заранее. Иначе упитанные собратья по цеху вставали китайской стеной – не протолкнуться к столу. Опустошали мгновенно, адская саранча. Да, все приходили и ели, хомячили, жрали. Укладывали в тарелки еды – слоями до потолка. И отходили в сторонку, жуя неистово, разве что не урча.
Некоторые, помнится, ухитрялись складывать еду в заботливо спрятанные пакетики. Один журналист мне честно сказал: «Это семье».
А еще брали по семь рюмок водки – до сих пор не могу понять, как мы их уносили, впрочем, отдельные циркачи даже в зубах, мыча по дороге что-то свирепое, типа «дайте пройти».
Хорошей фотки тех диких праздников жизни найти мне не удалось. Потому что фотографы не снимали там ничего, им было не до того. Кстати, некоторые ловко прятали в кофры бутылки и мы потом допивали – на улице, из горла, уже без закуски.
Это была не просто жратва – это еще была школа выживания, что-то вроде тайной войны, после которой мы возвращались домой сильно бухими, зато возмужавшими. Правда, некоторые там и остались, лежать среди грязных тарелок, под небом банкетного зала.
Вспоминать это стыдно, но весело. Тошнотворно, но мило.
…На днях меня пригласили: «Алексей, у нас очень интересное мероприятие. И вначале фуршет!»
Тут я чуть вздрогнул. И никуда не пошел.
Алексей БЕЛЯКОВ
Свежие комментарии