Летом 1957 года военный трибунал Белорусского военного округа рассматривал в закрытом судебном заседании необычное во всех отношениях дело – о партизанском беспределе.
Мне удалось изучить это дело через полвека после тех событий, которые явились предметом судебного разбирательства.
Известно, что в партизанских отрядах создавались и действовали свои суды и трибуналы. Проводил заседания, как правило, кто-то из командиров. Он формулировал обвинение, опрашивал обвиняемых, а также свидетелей, если, разумеется, они были. Затем оглашал приговор. Иногда это было предупреждение или условное осуждение. Изредка обвиняемых даже оправдывали «за недостатком доказательств». Но чаще всего применялся расстрел.
Так, военный трибунал партизанской бригады «Железняк» 22 марта 1943 года приговорил бойца артиллерийской батареи Спирягина к расстрелу как «случайного элемента». Вместо выполнения боевого задания Спирягин «напился пьяный», после чего «учинил расправу над гражданином деревни Заборье», расстреляв его только за то, что «не мог вовремя доставить Спирягина к месту попойки»[1].
В этом случае приговор был справедливым. Но порой партизанские командиры прикрывались приговорами с целью сокрытия собственных преступлений. Мы расскажем об одном таком деле.
Имя командира партизанской бригады «Штурмовая» Героя Советского Союза Бориса Лунина после войны было хорошо известно. В 1941 году он оказался в немецком плену, из которого бежал в марте 1942 года в составе группы военнопленных. На базе этой группы организовал партизанский отряд в лесах Заславского района Минской области. Через полгода численность отряда составляла уже несколько сот человек. А в декабре сформировалась бригада «Штурмовая». На ее счету несколько десятков спущенных под откос вражеских эшелонов, два десятка разгромленных немецких гарнизонов, большое число уничтоженной техники и живой силы противника.
В этих боях многие бойцы сложили свои головы и были захоронены на кладбище в Руднянском лесу. Но в тех местах есть немало других захоронений, на которых нет ни крестов, ни оградок, поскольку покоятся в этих безымянных могилах жертвы партизанского «правосудия».
Выяснилось это в начале 50-х годов, когда МВД Белоруссии начало проводить проверку материалов о преступной деятельности Лунина и бывшего начальника особого отдела той же партизанской бригады Ивана Белика, которые «в 1943 году без оснований расстреляли подчиненного им командира партизанского отряда Гурко Г.Т., а также занимались необоснованным расстрелом других советских граждан»[2].
По результатам работы, проделанной сотрудниками белорусского МВД и подключившихся к ним чекистов, было установлено, что по указанию Лунина и Белика было расстреляно 28 безвинных людей (по данным следствия - 36). Среди них – старики и малолетние дети в возрасте от 1 до 6 лет.
В следственных материалах отмечалось: «Наряду с успешной боевой деятельностью партизанской бригады против немецких оккупантов, где Лунин проявил личную смелость, он злоупотреблял спиртными напитками, сожительствовал с многими женщинами и, отличаясь властолюбием, жестоко расправлялся с неугодными ему лицами, особенно прибывшими из-за линии фронта» …
15 октября 1955 года в связи с этими фактами было подготовлено постановление о возбуждении уголовного дела. Но тут выяснилось, что срок давности уголовного преследования уже истек. Поэтому в июне следующего года Главный военный прокурор Е. Варский направил в Президиум Верховного Совета Белорусской ССР ходатайство – не применять в данном случае, в виде исключения, срок давности. И этот орган принял беспрецедентное решение. Из него следовало, что к преступлениям, совершенным Луниным и Беликом, срок давности уголовного преследования не подлежит применению.
После этого Белик и Лунин были арестованы и после завершения следствия состоялся суд военного трибунала. Подсудимым вменялось в вину по две статьи – 180 п. «б» и 214 ч.2 УК Белорусской ССР.
Трибунал констатировал, что «Лунин, как командир партизанской бригады, и его подчиненный Белик, как начальник особого отдела этой бригады, при особо отягчающих обстоятельствах, а именно в обстановке войны в тылу врага, злоупотребляя своим служебным положением и из-за личной заинтересованности, незаконно расстреливали и убивали многих советских людей, а Белик, в том числе, и малолетних детей».
Лунин и Белик активно защищались в суде, пытаясь доказать, что по существу действовали правильно, в соответствии со складывавшейся тогда обстановкой.
Все расстрелы они облекали в некое подобие «правовой» формы. Белик составлял обвинительные заключения, приговоры «военно-революционного трибунала» и акты о расстрелах.
На первый взгляд эти их действия соответствовали практике партизанского «правосудия», сложившейся в других отрядах. Но в действительности, в бригаде Лунина сначала производились расстрелы, а затем, задним числом, производилось их документальное оформление. А главное, что поводы и основания для таких расстрелов, указанные в сфабрикованных актах, не соответствовали реальным причинам, побуждавшим Лунина и Белика к убийствам безвинных людей. Выяснению этих причин следствие и суд уделили самое пристальное внимание. И вот что удалось выяснить.
Луниным и Беликом безосновательно были расстреляны члены заброшенной в тыл врага и присоединившейся в связи с угрозой провала к бригаде Лунина разведывательно-диверсионной группы Разведупра Красной армии, возглавляемой С.К. Вишневским (псевдонимы - Владимиров, Смелый).
Причиной самосуда стали обострившиеся между Луниным и Вишневским отношения. Последний осуждал загулы Лунина. После очередного столкновения между ними, произошедшего в ночь под новый 1943 год, пьяный Лунин, несмотря на возражения комиссара бригады Федорова, приказал Белику арестовать и расстрелять разведчиков. Белик в ту же ночь, без предъявления каких-либо обвинений, выполнил это указание и расстрелял со своими подчиненными Вишневского, Мельникова, Бортника и супругов Загорских.
На другой день Лунин приказал расстрелять остальных людей из разведывательной группы - Барсуковского, Кухто и Володько-Лисецкую.
В этом расстреле Лунин участвовал лично. Позже, в целях оправдания расправы над группой Вишневского, он дал указание Белику составить обвинительное заключение, которое сам и утвердил. В нем говорилось, что возглавляемая Вишневским группа, якобы, является немецкой агентурой.
Одним из тех, кто квалифицировал совершенный самосуд, как расправу над неугодными Лунину лицами, был командир партизанского отряда «Грозный» старший лейтенант И.Д. Чугуй, над которым Лунин и Белик также учинили расправу в августе того же года.
Белик по указанию Лунина арестовал Чугуя и в тот же день убил его выстрелом в голову. Позже составил аналогичные оправдательные документы – приказ по бригаде об аресте и расстреле и обвинительное заключение.
Следующей жертвой партизанского «правосудия» стал командир партизанского отряда Г. Т. Гурко[3], также убитый Беликом.
Военный трибунал в ходе судебного следствия установил, что Гурко пользовался среди партизан авторитетом, был опытным кадровым офицером и подмять его под себя Лунину не удалось. О его недостойном поведении Гурко проинформировал Центр. Лунин же издал приказ о его отстранении от должности командира отряда с понижением до командира роты в госпитальном отряде и арестовал его на 7 суток.
В штабе бригады Белик зачитал этот приказ Гурко и потребовал сдать оружие. Гурко отказался. Тогда Лунин сказал Белику:
- Если не подчиняется, то не возитесь и стреляйте.
Белик тут же выстрелил в Гурко, ранив в грудь, а вторым выстрелом добил его.
В суде Лунин безуспешно пытался доказать, что применение Беликом оружия было для него неожиданностью. Однако свидетельскими показаниями его версия произошедшего была опровергнута.
Еще сложнее в судебном заседании Лунину было как-то оправдать убийства своих сожительниц.
Одна из них, В., была беременна от Лунина и после того он ее бросил, открыто выражала свое недовольство в его адрес. Вскоре он нашел повод расправиться с ней. Белик составил обвинительное заключение, в котором указал о связи В. с немецкой полицией и разглашении ею партизанской тайны, а затем осуществил ее расстрел. «Овобождать» своего начальника от надоевших тому сожительниц Белику приходилось не впервой. Незадолго до этого он уже расправился с партизанкой Ш. Было на его счету к тому времени и немало других убийств, в том числе малолетних детей. В июле 1942-1943 гг. по ложному обвинению в пособничестве фашистам Беликом были незаконно расстреляны жители деревни Новый Двор, семья жителя дер. Плещаны Жуковского – сам глава семьи, его жена, трое детей и внучка. В дер. Дашки расстреляли семью Гирлятовича – его жену, четверых малолетних детей…
Надо сказать, что если в целях оправдания убийства членов разведгруппы, Гурко и Чугуя все же составлялись фиктивные акты, то после расправы над местными жителями Белик не утруждал себя даже в этом.
Непросто было судьям определиться с мерой наказания. Военный трибунал учел «давность совершения Луниным и Беликом преступлений, сложность обстановки, в которой они находились, заслуги в борьбе с немецкими захватчиками, полученные ими ранения и контузии». Поэтому нашел возможным применить наказание ниже низшего предела, определив по 7 лет лишения свободы каждому. Суд вошел также с ходатайством в Президиум Верховного Совета СССР о лишении Лунина звания Героя Советского Союза. Соответствующее решение состоялось 26 ноября 1957 года.
Лунин написал кассационную жалобу, которая была рассмотрена Военной коллегией и оставила жалобу без удовлетворения.
Сразу после вступления приговора в законную силу генерал-майор юстиции В. Жабин направил на имя начальника разведывательного управления Генерального штаба письмо, в котором говорилось:
«Вишневский, Барсуковский и другие расстрелянные с ними разведчики являлись патриотами Родины и честно выполняли данное им специальное задание,… прошу Вас принять необходимые меры, вытекающие из реабилитации погибших разведчиков…».
Аналогичное письмо военный прокурор отправил начальнику управления кадров Сухопутных войск МО СССР:
«…Гурко и Чугуй были расстреляны необоснованно и незаконно. Гурко был одним из лучших и безупречных командиров партизанских отрядов,… прошу Вас принять необходимые меры, вытекающие из реабилитации погибших офицеров Советской армии Гурко Г.Т. и Чугуя И.Д.».
[1] Очерк Е. Анкудо «Неизвестная война». «Белорусская газета» 2 декабря 2002 г.
[2] Здесь и далее цит. по - надзорное производство Главной военной прокуратуры №45915/55.
[3] Старший лейтенант Гурко Григорий Тихонович после окончания разведшколы в июле 1942 г. был направлен с группой в количестве 15 чел. в тыл врага для организации партизанской борьбы. В конце 1942 г. его партизанский отряд влился в состав бригады Лунина.
Свежие комментарии