В современной культуре очевидна фиксация на обнаженном теле. За примерами далеко ходить не надо: самые обсуждаемые события массовой визуальной культуры этой осени связаны с наготой и "обнаженной простотой".
Началось с разговоров про естественность. «Макияж без макияжа» объявлен одним из главных бьюти-трендов сезона. На тот случай, если "новая женщина" не знает, что старым этот стиль знаком уже десятки лет. Лара Стоун настаивает, чтобы ее снимали голой через пару месяцев после родов. Кира Найтли вдруг задумала голышом бороться с «Фотошопом». В американском «Воге» - бельевая съемка полных моделей. Хотя если нужно говорить, что это естественно, чего же тут естественного? Я не вижу тут большой разницы с задом Ким Кардашьян на обложке. Когда в России нечто похожее попыталась проделать Лена Перминова со своей третьей беременностью, бдительные граждане, которые в транспорте читают все колонки «Татлера» об общении с дворецкими, быстро указали ей, что с кремом La Mer и штатом помощников естественной быть слишком легко.
Множество звезд и журналов попытались присоединиться к теме "голая грудь - это естественно", но завершила разговор, на мой взгляд, Мадонна, которая в очередной раз показала, что между продажами и свободой телесности есть большая разница. И уж если кто занимается продажей образа, приходится оформлять его в соответствии с современными визуальными требованиями. Демонстрация естественности обходится сейчас недешево.
Одним словом, я вспомнил, что у меня на эту тему в начале года выходило большое интервью в журнале STORY. Я его тут не публиковал, что и спешу исправить. Мы говорили о том, что грудь одна, но в разные моменты развития моды ее демонстрация означает совершенно разные вещи. Поскольку текст действительно очень большой, я разбил его на две части и сократил. Разговоры о пляжной моде начала века, бурлеске и прочем оставляю за скобками, а начинаю со второй половины века и отточия.
....
В. Но Диор ведь никого не раздевал…
Нет, ну что вы… Диор драпировал, упаковывал и оборачивал. Раздевали другие. В 48-м году появился бикини. Это французское изобретение. А монокини, купальник без верха, Руди Гейрнраха – американца австрийского происхождения — появился в начале 60-х. Нельзя сказать, что его так уж часто использовали, но функция у него была абсолютно другая. Это не было связано с телом или движением, это была грудь как политический манифест.
В. Манифест чего?
Того, что раз мужчины не скрывают грудь, то и женщинам не нужно. Закрытая грудь на этой стадии феминизма стала восприниматься как один из символов угнетения. Женских оков. Помните истории о демонстрациях с публичным сжиганием лифчиков? Вопрос о том, носить или не носить верх от купальника, был не бытовой, а политический. Именно поэтому монокини не получил широкого распространения. Достаточно было того, что модель Пегги Моффит появилась на журнальных страницах и пляжах, спровоцировав скандал. Дальше Руди Гейрнрах продолжал работать в этом же направлении. У него была четкая нацеленность на создание одежды, которая не просто не различает мужское и женское, а по возможности стирает границы между ними… Которая не только обменивает мужчин и женщин ролями, а говорит, что гендерные различия не являются существенными для характеристики личности. Гернрайх закончил тем, что создал вечернее платье с открытой грудью. Это тоже было политическое послание, что очень в принципе характерно для 60-х годов, когда одежду оценивали уже не по эстетике, а по актуальности. По тому, что с ее помощью манифестировали, что декларировали. Сразу после студенческих выступлений в Париже в мае 1968 года наступило время манифестов. И в моде тоже.
В. А можно пример?
«Платье Лалан» Ив Сан Лорана. Это одно из главных платьев 60-х годов с открытой грудью. Клод Лалан (Claude Lalanne), одна из моих любимых художников-дизайнеров, сделала для кутюрной коллекции Лорана осени 1969 года украшения для двух платьев. Это были пояс и точная копия грудей модели Верушки из анодированной меди, а сами платья из синего креп-жоржета с шифоновыми головными шарфами были вдохновлены любимыми Лораном марокканскими песками.
Эти платья — целый спектр культурных посланий. Во-первых, они отсылают к эстетике 30-х: "Тревис Бантон одевает Марлен Дитрих для фильма "Марокко" — все красиво развевается на ветру… Во-вторых, металл в одежде был по-прежнему достаточно актуальным материалом. С момента его использования Пако Рабанном он из экзотики превратился в привычный элемент и применялся даже в готовых вещах. В-третьих, в 60-е годы была крайне популярна фантастика, а после выхода фильма "Барбарелла" в 1968 году, ретрофутуризм и женские варианты доспехов уже больше никогда не выходили из моды у художников по костюмам. И, наконец, тема пустыни. Она стояла тогда в топах молодежной культуры — на 67-68 год приходится взлет популярности The Doors, названных в честь книги Хаксли о приеме мескалина, а в 1967 выходит первый том "Учения дона Хуана" Кастанеды.
С темой пустыни у «платьев Лалан" пересечений больше всего. Первый жакет сафари снимал для парижского Vogue августа 68-го всё на той же Верушке ее тогдашний бойфренд, Франко Рубартелли. А буквально за месяц до этого в американском Vogue вышла другая его эпохальная съемка. И тоже с Верушкой. Главный редактор журнала Диана Вриланд отправила их с молодым стилистом Джиоржио Сант'Анжело в самое гиблое место аризонской пустыни и не дала с собой никакой одежды. Удивительно, что хоть воды дала. В багаже они везли куски тканей, меха, пояса и аксессуары, а обратно привезли съемку, которая определила не только стиль Сант'Анжело, но и стиль следующих сезонов мировой моды. На чудовищной жаре Верушку укутывали и заворачивали, но эти свободные многоцветные драпировки в цыганском стиле очень повлияли на тогдашнюю манеру.
Именно под влиянием этой моды на ниспадающие окрашенные шифоны и прочую хипповщину у Сан Лорана в дополнение к этнике появились льющиеся силуэты с капюшонами, пэтчворк и т. д. в коллекциях 70-го года. Можно сказать, что "платья Лалан" фактически представляют собой мусульманские абайи, надетые на воительниц пустыни, правда, источник стиля находился в другой пустыне, американской. Кроме того, Верушка одолжила для этих платьев не только слепок своей груди, но и провокативную идею — у синего платья отсутствует лиф, и иногда его показывали с голой грудью, покрытой золотой краской. А с кем, как не с ней, связать идею бодиарта в моде?
Одним словом, речь шла именно об актуальности, о вовремя и в нужном контексте показанной груди. Первое платье с прозрачной грудью появилось у него и, вероятно, в истории высокой моды вообще в зимней коллекции 68-го, и никакого особенного оживления не вызвало.
«Платья Лалан» оказались программной вещью, подводившей итог десятилетия. В 71-м году, после показа коллекции Liberation, на тему 40-х годов, которую так разругала пресса, Сан Лоран заявит, что его смена направления была протестом против всей этой «цыганщины». И дальше к стилистике неохиппи и психоделике он уже не вернется. А «платья Лалан», эти марокканские доспехи, лишний раз подчеркнули, насколько Сан Лоран в то время был радикален и как протестовал против буржуазности кутюра. Обнаженность в 60-е считалась формой протеста, левацким жестом, что, кстати, вытекало из французской культуры — свобода и обнаженная грудь иконографически близки французам с XVIII века. Во времена Великой французской революции нагая грудь и образ кормящей матери-воительницы был одним из основных. Вспомните «Свободу на баррикадах» Делакруа, посвященную событиям 1830 года.
Руди Гернрайх потом разовьет и доведет до абсурда тему Лорана. С полной серьезностью, вероятно, свойственной австрийцам, даже если они провели большую часть жизни в Америке, он принимал свое творчество за поток манифестов. В 70-71 он очень много сделал для утверждения идей "унисекса", впервые оторвав их от травестийности и андрогинности, которые все же присутствовали в вещах Сан Лорана. Венцом работы, так и не получившей полного признания, стали его платья с обнаженной грудью, о которых я уже упоминал.
В. А что произошло дальше?
Много чего. Появление «шокирующей наготы»: обнаженный Сан Лоран на собственной рекламе, персонажи фотографий Бурдена или Ньютона, голые ковбои Tom of Finland на панковских майках молодой Вествуд. В начале 80х (как у Мияке) одежда исследовалась как внешний скелет (экзоскелет), и был ряд интересных интерпретаций обнаженности. А затем отказ моды от украшательства – за это еще Верушка ратовала, когда говорила, что ей скучно быть просто красивой, ей важнее быть интересной. В начале 80х с этой идеей в Европу пришли японцы, а потом появилась Прада и бельгийцы. С конца 85 года, с первых съемок Кристи Терлингтон, появился интерес к естественным образам. Все они доказывали, что личность и позиция в одежде важнее, чем модность и правильность.
Неудивительно, что возник новый женский образ. Если взять на себя труд подумать, какую женщину чаще и удачнее всего фотографируют последние 20 лет, первой придет в голову Кейт Мосс. Поражает, как голой манекенщице удается невероятно точно передавать дух времени вот уже два десятилетия. Совершенно, как Лев Толстой, - плодовитое отражение. Первой съемкой Кейт Мосс была знаменитая сессия ныне покойной Корин Дей в июльском выпуске The Face за 1990 г. (на момент съемки Мосс было 15). Сейчас все это не производит такого уж грандиозного впечатления, но я прекрасно помню свое тогдашнее чувство. После всех переперченных, навороченных ужасов 80-х это был настоящий глоток воздуха, сигнал приближающихся перемен.
Съемка несла множество неочевидных сейчас сигналов: концептуализм сменяется минимализмом, изобразительные средства будут экономить, стиль превращается из системы внятных семафоров в далеко не всем понятный чертеж, секс - не всегда власть, а спортивность - не всегда сила. Что понятие "бельевой стиль" будет вскоре кардинально пересмотрено. Что "простота - это новая сложность", выражаясь журнальным языком. Что традиция будет раскопана до корней, как топинамбур. Представления о красоте и статусе готовились к радикальной перемене.
В ней было совсем новое осознание тела, понимание факта, что женщина не является "наполнителем для одежды", а у нее есть фигура, с которой одежда взаимодействует и ради которой она создана. Поэтому неудивительно, что дизайнеры и фотографы начали именно с демонстрации тела.
Чтобы почувствовать новизну подхода, сравните эти две фотографии. Та, что слева, появилась всего за год до моссовской съемки, в 89ом. Однако она полностью принадлежит другой эпохи: женщина на ней всеми силами представляется в виде отстраненной статуи, это совсем другой вид обнаженности.
Арт-директоры Кельвина Кляйна работали в этом направлении уже долгое время, стилистика спортивного мужского белья на дамах считалась провокативной, но модной никогда не признавалась. Многие журналы также использовали мужского вида майки на бретелях, сорочки и т.д. в журнальных съемках. А Dolce Gabbana постоили на этой провокативности рекламные кампании рубежа 80-90х. Однако это было по-прежнему далеко от магистрального представления о красоте и моде. И в этот момент Дей делает для британского Vоgue (июнь 1993) еще одну легендарную съемку, после которой понятие "элегантность" так и не смогло вернуться в рамки, установленные для него Диором. А Мосс раз и навсегда становится звездой. Но об этом речь пойдет уже в следующей части.
Началось с разговоров про естественность. «Макияж без макияжа» объявлен одним из главных бьюти-трендов сезона. На тот случай, если "новая женщина" не знает, что старым этот стиль знаком уже десятки лет. Лара Стоун настаивает, чтобы ее снимали голой через пару месяцев после родов. Кира Найтли вдруг задумала голышом бороться с «Фотошопом». В американском «Воге» - бельевая съемка полных моделей. Хотя если нужно говорить, что это естественно, чего же тут естественного? Я не вижу тут большой разницы с задом Ким Кардашьян на обложке. Когда в России нечто похожее попыталась проделать Лена Перминова со своей третьей беременностью, бдительные граждане, которые в транспорте читают все колонки «Татлера» об общении с дворецкими, быстро указали ей, что с кремом La Mer и штатом помощников естественной быть слишком легко.
Множество звезд и журналов попытались присоединиться к теме "голая грудь - это естественно", но завершила разговор, на мой взгляд, Мадонна, которая в очередной раз показала, что между продажами и свободой телесности есть большая разница. И уж если кто занимается продажей образа, приходится оформлять его в соответствии с современными визуальными требованиями. Демонстрация естественности обходится сейчас недешево.
Одним словом, я вспомнил, что у меня на эту тему в начале года выходило большое интервью в журнале STORY. Я его тут не публиковал, что и спешу исправить. Мы говорили о том, что грудь одна, но в разные моменты развития моды ее демонстрация означает совершенно разные вещи. Поскольку текст действительно очень большой, я разбил его на две части и сократил. Разговоры о пляжной моде начала века, бурлеске и прочем оставляю за скобками, а начинаю со второй половины века и отточия.
....
В. Но Диор ведь никого не раздевал…
Нет, ну что вы… Диор драпировал, упаковывал и оборачивал. Раздевали другие. В 48-м году появился бикини. Это французское изобретение. А монокини, купальник без верха, Руди Гейрнраха – американца австрийского происхождения — появился в начале 60-х. Нельзя сказать, что его так уж часто использовали, но функция у него была абсолютно другая. Это не было связано с телом или движением, это была грудь как политический манифест.
В. Манифест чего?
Того, что раз мужчины не скрывают грудь, то и женщинам не нужно. Закрытая грудь на этой стадии феминизма стала восприниматься как один из символов угнетения. Женских оков. Помните истории о демонстрациях с публичным сжиганием лифчиков? Вопрос о том, носить или не носить верх от купальника, был не бытовой, а политический. Именно поэтому монокини не получил широкого распространения. Достаточно было того, что модель Пегги Моффит появилась на журнальных страницах и пляжах, спровоцировав скандал. Дальше Руди Гейрнрах продолжал работать в этом же направлении. У него была четкая нацеленность на создание одежды, которая не просто не различает мужское и женское, а по возможности стирает границы между ними… Которая не только обменивает мужчин и женщин ролями, а говорит, что гендерные различия не являются существенными для характеристики личности. Гернрайх закончил тем, что создал вечернее платье с открытой грудью. Это тоже было политическое послание, что очень в принципе характерно для 60-х годов, когда одежду оценивали уже не по эстетике, а по актуальности. По тому, что с ее помощью манифестировали, что декларировали. Сразу после студенческих выступлений в Париже в мае 1968 года наступило время манифестов. И в моде тоже.
В. А можно пример?
«Платье Лалан» Ив Сан Лорана. Это одно из главных платьев 60-х годов с открытой грудью. Клод Лалан (Claude Lalanne), одна из моих любимых художников-дизайнеров, сделала для кутюрной коллекции Лорана осени 1969 года украшения для двух платьев. Это были пояс и точная копия грудей модели Верушки из анодированной меди, а сами платья из синего креп-жоржета с шифоновыми головными шарфами были вдохновлены любимыми Лораном марокканскими песками.
Эти платья — целый спектр культурных посланий. Во-первых, они отсылают к эстетике 30-х: "Тревис Бантон одевает Марлен Дитрих для фильма "Марокко" — все красиво развевается на ветру… Во-вторых, металл в одежде был по-прежнему достаточно актуальным материалом. С момента его использования Пако Рабанном он из экзотики превратился в привычный элемент и применялся даже в готовых вещах. В-третьих, в 60-е годы была крайне популярна фантастика, а после выхода фильма "Барбарелла" в 1968 году, ретрофутуризм и женские варианты доспехов уже больше никогда не выходили из моды у художников по костюмам. И, наконец, тема пустыни. Она стояла тогда в топах молодежной культуры — на 67-68 год приходится взлет популярности The Doors, названных в честь книги Хаксли о приеме мескалина, а в 1967 выходит первый том "Учения дона Хуана" Кастанеды.
С темой пустыни у «платьев Лалан" пересечений больше всего. Первый жакет сафари снимал для парижского Vogue августа 68-го всё на той же Верушке ее тогдашний бойфренд, Франко Рубартелли. А буквально за месяц до этого в американском Vogue вышла другая его эпохальная съемка. И тоже с Верушкой. Главный редактор журнала Диана Вриланд отправила их с молодым стилистом Джиоржио Сант'Анжело в самое гиблое место аризонской пустыни и не дала с собой никакой одежды. Удивительно, что хоть воды дала. В багаже они везли куски тканей, меха, пояса и аксессуары, а обратно привезли съемку, которая определила не только стиль Сант'Анжело, но и стиль следующих сезонов мировой моды. На чудовищной жаре Верушку укутывали и заворачивали, но эти свободные многоцветные драпировки в цыганском стиле очень повлияли на тогдашнюю манеру.
Именно под влиянием этой моды на ниспадающие окрашенные шифоны и прочую хипповщину у Сан Лорана в дополнение к этнике появились льющиеся силуэты с капюшонами, пэтчворк и т. д. в коллекциях 70-го года. Можно сказать, что "платья Лалан" фактически представляют собой мусульманские абайи, надетые на воительниц пустыни, правда, источник стиля находился в другой пустыне, американской. Кроме того, Верушка одолжила для этих платьев не только слепок своей груди, но и провокативную идею — у синего платья отсутствует лиф, и иногда его показывали с голой грудью, покрытой золотой краской. А с кем, как не с ней, связать идею бодиарта в моде?
Одним словом, речь шла именно об актуальности, о вовремя и в нужном контексте показанной груди. Первое платье с прозрачной грудью появилось у него и, вероятно, в истории высокой моды вообще в зимней коллекции 68-го, и никакого особенного оживления не вызвало.
«Платья Лалан» оказались программной вещью, подводившей итог десятилетия. В 71-м году, после показа коллекции Liberation, на тему 40-х годов, которую так разругала пресса, Сан Лоран заявит, что его смена направления была протестом против всей этой «цыганщины». И дальше к стилистике неохиппи и психоделике он уже не вернется. А «платья Лалан», эти марокканские доспехи, лишний раз подчеркнули, насколько Сан Лоран в то время был радикален и как протестовал против буржуазности кутюра. Обнаженность в 60-е считалась формой протеста, левацким жестом, что, кстати, вытекало из французской культуры — свобода и обнаженная грудь иконографически близки французам с XVIII века. Во времена Великой французской революции нагая грудь и образ кормящей матери-воительницы был одним из основных. Вспомните «Свободу на баррикадах» Делакруа, посвященную событиям 1830 года.
Руди Гернрайх потом разовьет и доведет до абсурда тему Лорана. С полной серьезностью, вероятно, свойственной австрийцам, даже если они провели большую часть жизни в Америке, он принимал свое творчество за поток манифестов. В 70-71 он очень много сделал для утверждения идей "унисекса", впервые оторвав их от травестийности и андрогинности, которые все же присутствовали в вещах Сан Лорана. Венцом работы, так и не получившей полного признания, стали его платья с обнаженной грудью, о которых я уже упоминал.
В. А что произошло дальше?
Много чего. Появление «шокирующей наготы»: обнаженный Сан Лоран на собственной рекламе, персонажи фотографий Бурдена или Ньютона, голые ковбои Tom of Finland на панковских майках молодой Вествуд. В начале 80х (как у Мияке) одежда исследовалась как внешний скелет (экзоскелет), и был ряд интересных интерпретаций обнаженности. А затем отказ моды от украшательства – за это еще Верушка ратовала, когда говорила, что ей скучно быть просто красивой, ей важнее быть интересной. В начале 80х с этой идеей в Европу пришли японцы, а потом появилась Прада и бельгийцы. С конца 85 года, с первых съемок Кристи Терлингтон, появился интерес к естественным образам. Все они доказывали, что личность и позиция в одежде важнее, чем модность и правильность.
Неудивительно, что возник новый женский образ. Если взять на себя труд подумать, какую женщину чаще и удачнее всего фотографируют последние 20 лет, первой придет в голову Кейт Мосс. Поражает, как голой манекенщице удается невероятно точно передавать дух времени вот уже два десятилетия. Совершенно, как Лев Толстой, - плодовитое отражение. Первой съемкой Кейт Мосс была знаменитая сессия ныне покойной Корин Дей в июльском выпуске The Face за 1990 г. (на момент съемки Мосс было 15). Сейчас все это не производит такого уж грандиозного впечатления, но я прекрасно помню свое тогдашнее чувство. После всех переперченных, навороченных ужасов 80-х это был настоящий глоток воздуха, сигнал приближающихся перемен.
Съемка несла множество неочевидных сейчас сигналов: концептуализм сменяется минимализмом, изобразительные средства будут экономить, стиль превращается из системы внятных семафоров в далеко не всем понятный чертеж, секс - не всегда власть, а спортивность - не всегда сила. Что понятие "бельевой стиль" будет вскоре кардинально пересмотрено. Что "простота - это новая сложность", выражаясь журнальным языком. Что традиция будет раскопана до корней, как топинамбур. Представления о красоте и статусе готовились к радикальной перемене.
В ней было совсем новое осознание тела, понимание факта, что женщина не является "наполнителем для одежды", а у нее есть фигура, с которой одежда взаимодействует и ради которой она создана. Поэтому неудивительно, что дизайнеры и фотографы начали именно с демонстрации тела.
Чтобы почувствовать новизну подхода, сравните эти две фотографии. Та, что слева, появилась всего за год до моссовской съемки, в 89ом. Однако она полностью принадлежит другой эпохи: женщина на ней всеми силами представляется в виде отстраненной статуи, это совсем другой вид обнаженности.
Арт-директоры Кельвина Кляйна работали в этом направлении уже долгое время, стилистика спортивного мужского белья на дамах считалась провокативной, но модной никогда не признавалась. Многие журналы также использовали мужского вида майки на бретелях, сорочки и т.д. в журнальных съемках. А Dolce Gabbana постоили на этой провокативности рекламные кампании рубежа 80-90х. Однако это было по-прежнему далеко от магистрального представления о красоте и моде. И в этот момент Дей делает для британского Vоgue (июнь 1993) еще одну легендарную съемку, после которой понятие "элегантность" так и не смогло вернуться в рамки, установленные для него Диором. А Мосс раз и навсегда становится звездой. Но об этом речь пойдет уже в следующей части.
Свежие комментарии