Бутина рассказала о страшных экспериментах в американской тюрьме

Согласно воспоминаниям Марии, все узники вашингтонской тюрьмы имели право на прогулки. Все, кроме нее.

Мария Бутина: «Я не могла понять, что происходит, я думала, что забыли. Я постучалась аккуратно в дверь, но никто не подошел. Я постучалась громче, потом услышала шаги надзирательницы, она просто заглянула в окошко и молча ушла».

Тогда стало ясно: в тюремной системе США процветает дискриминация по национальному признаку.

Мария Бутина: «Был холокост, ведь это преследование за национальность. А сейчас наших россиян преследуют точно так же за национальность и гражданство».

В тюрьме Бутину хотели сломать и одновременно продолжали смертельно бояться. Иначе не объяснить, почему ее неожиданно вытащили из камеры и бросили в карцер.

Мария Бутина: «Человека, по международным стандартам, нельзя держать в карцере, в изоляции от общества, больше 15 дней. Меня там продержали четыре месяца».

Четыре месяца карцера ни за что — это даже по блатным понятиям беспредел. Да и не каждый здоровый бугай выдержит такое.

Мария Бутина: «Всю тюрьму отправили на локдаун, выключили все телефоны, запретили все посещения, чтобы никакая весточка с внешнего мира не могла ко мне проникнуть».

В карцере к заключенной №374694 применялась целая система пыток. Одна из них — постоянные круглосуточные проверки каждые 15 минут.

Мария Бутина: «Ночью каждые 15 минут врубают свет и тебя спрашивают: „Are you окay?“ („С тобой все в порядке?“). До тех пор пока ты не ответишь, тебя будут будить. Если это в течение дня, то открывается дверь, просто садится надзиратель в кресло — оно находится в полшаге от унитаза — и она просто не уходит. Каждое твое действие, каждый твой шаг записывается в специальный журнал, это такое нереальное реалити-шоу».

Это была изощренная пытка лишением сна.

Мария Бутина: «Тебя выводят из камеры в специальное помещение и говорят там: „Может быть, у вас проблемы, может быть, вы хотите помощь, может, вы хотите принять какие-нибудь препараты, может быть, вам не спится?“. Я говорю: „Может быть, вы перестанете меня будить каждые 15 минут? Иначе я точно сойду с ума“. А психологи и психиатры тебе говорят: „Так мы ж другая организация. Мы сами возмущаемся, какие сволочи — эта администрация тюрьмы“. Понятно же, что это все игра. И я говорила: „Хорошо, тогда отведите меня обратно“. И так день за днем, так день за днем — целый месяц».

Они хотели заставить ее добровольно принимать какие-то подозрительные таблетки.

Мария Бутина: «Американская система пыток — специфическая. Они не бьют человека, они его истязают психологически, заставляя его пойти на прием психотропных препаратов, потому что под ними допрашивать проще».

Оказывая постоянное давление на психику, американские надзиратели несколько раз в сутки устраивали ей тотальный шмон — обыск с раздеванием догола.

Мария Бутина: «Ко мне стала приходить делегация целая надзирателей во главе с лейтенантом — это начальник у них — и говорить в одиночную камеру, в которой я была: „Мы у вас подозреваем контрабанду, раздевайтесь“. И так пять раз в день. Это очень унизительная процедура, тебя заставляют полностью раздеться, садиться на холодный пол, присаживаться на корточки, кашлять — и так пять раз в день».

Наслаждаясь мучениями пленницы, администрация тюрьмы проводила страшные эксперименты над психикой.

Мария Бутина: «Установили специальную кнопку, наподобие нашего домофона. И надзирателям поручили каждые пять минут ходить и нажимать эти четыре кнопки по каждому углу коридора. Из-за этого раздавался страшный писк, из-за которого вообще никуда нельзя деться. То есть вдобавок ко всему еще и постоянно воздействуют на твою психику, и так истощенную, вот этим громким звуком. Тебя ломают по полной программе».

Слепящий свет в камере не гас никогда. Накрывшись с головой дырявым одеялом, она видела бескрайнее звездное небо Алтая и молилась, чтобы все это выдержать.

Мария Бутина: «Если накрыться с головой одеялом, смотреть в дырки, будет казаться, что это алтайские звезды. Поэтому, когда я ложилась спать, чтобы уснуть, я всегда думала, что я сплю под алтайским небом. Кому-то это покажется глупо, наверно, но это помогает тебе цепляться за жизнь, ведь сдаваться нельзя».