Меня давно убили. Я была ребёнком, когда мой родной отец одной фразой сделал меня невидимой.
Вы думаете, что такое невозможно, а я очередная ненормальная, которая жалуется на своё трудное детство. И теперь все свои неприятности во взрослой жизни оправдываю детскими воспоминаниями? Может в ваших словах есть доля правды, но лучше послушайте мою историю и потом делайте выводы.
Мы жили в большом селе с красивой церковью, прудом, по которому плавали утки, школой, детским садиком, расписанным персонажами из советских мультфильмов, моя детская жизнь была прекрасна.
Мы часто прятались с подружками у нас дома на чердаке. Туда редко кто заглядывал из взрослых, поэтому для нас это был не чердак, а целый Мир: куклы, домики, листья от деревьев вместо денег, там было всё, о чём мечтают маленькие девочки.
Это было нашим последним летом перед школой, той осенью мы все пошли в первый класс.
Я была маминой дочкой, а мой брат папиным сыном, но тогда мы этого не понимали, так как наши родители совершенно не показывали какого-то особенного отношения к одному из нас.
Брат мой учился в третьем классе. В школе считался хулиганом, но учителя его очень любили, так как он всегда с удовольствием отзывался на любую просьбу и был на стороне правды. Он не был тем хулиганом, которые обижают слабых и маленьких, наоборот, часто заступался и лез в драку если видел, несправедливость. Пулял из рогатки по птицам, гонялся за лягушками и всё в таком духе. Поэтому прилежным учеником и сыном его было сложно назвать. Я его очень любила. Мы постоянно играли с ним, когда оставались дома вдвоём.
С него всегда, как со старшего, был у родителей спрос. Меня же не трогали никогда, даже если была виновата я, а не он. Братишка не оправдывался: стойко и мужественно выносил все наказания. Уверена, что и он меня очень любил.
Пока однажды…
Бал прекрасный солнечный летний день. Девочки прибежали ко мне, и мы всей гурьбой залезли на чердак. Давно уже пора было кормить наших кукол, мыть их, одевать и вести в садик. За игрой время бежало незаметно.
Вдруг я услышала сильный крик, кто-то бежал по улице и звал моего отца. Мы с девочками встали и посмотрели в окно. К нашему дому приближался дядя Коля весь мокрый с огромными испуганными глазами. Я никогда его таким не видела, он работал вместе с моим отцом, поэтому я хорошо его знала.
Дядя Коля пулей промчался по улице, свернул к нашей калитке и влетел в прихожую, где его уже встречал мой отец. Тот ему что-то непонятно протараторил, и они вместе побежали туда, откуда дядя Коля прибежал.
Мы с девочками на время забыли, что наши куклы голодные и немытые, стояли и смотрели на удаляющие спины моего папы и его друга.
Как только они скрылись из виду, мы снова приступили к своим обязанностям по воспитанию своих пластмассовых детей.
Отца не было больше двух часов, как мне показалось. Потом я услышала, как закрылась калитка и медленные шаги приближались к входной двери. Мы с девочками тихо подошли к люку, по которому мы спускались и поднимались на чердак, а лестница вела как раз в прихожую.
Входная дверь открылась, и мы сверху увидели, как зашёл не похожий на себя, мой отец. Он был бледный с опухшими от слёз глазами. Мама вышла и кинулась ему на шею, обняла и они вместе стояли и плакали. Я не знала, что происходит. Узнала только на следующий день, что мой брат поплыл спасать брошенного кем-то в пруд котёнка и утонул. И только тогда я поняла весь ужас слов моего отца, которые он произнёс, когда они стояли с мамой в прихожей и плакали. Он сказал: «Почему именно он? Лучше бы это была Света.» Света – это я. Позднее, когда я сопоставила произошедшее со словами отца, я «Умерла».
Смерть брата сильно изменила нашу жизнь, но она изменила и моё отношение к себе самой и моим родителям. Я почувствовала себя ненужной и нелюбимой.
Тогда, вместе с моим братом умерла и я. Так бывает, когда одна фраза может стереть с лица Земли целого человека.
Сейчас я уже взрослая женщина. У меня трое детей и шесть внуков, но всю мою жизнь я несла с собой воспоминания о том дне. Никогда не рассказывала родителям, что слышала их разговор. Они убили во мне чувство любви и преданности к ним. До сих пор не смирилась с тем, что отец сказал такое, а мама не заступилась.
Права я была или нет, что несла весь этот груз в себе, но уже ничего не вернуть.
Живите и помните, что всё, что мы говорим, может навсегда изменить чью-то жизнь.
Свежие комментарии