Проституция была в Москве даже тогда, когда формально ее не было: в жесткий период сталинских репрессий. А в годы царствования сурового Николая I она была вполне официально разрешена. Владимир Ващенко вспомнил, как жилось жрицам любви при царе, вождях, «братках» из 1990-х, и узнал, как изменился бизнес на сексе за деньги сейчас.
Можно, только осторожно
Проституция в России была легализована специальным указом Николая I в 1843-м. Дело в том, что запрет на эту профессию не приносил особого эффекта. Напротив, жрицы любви, работая втихаря, уклонялись в том числе и от визитов к врачу, а это приводило к росту венерических заболеваний, в первую очередь сифилиса.
«Вскоре после снятия запрета в Москве начинают совершенно легально открываться публичные дома. В момент наивысшего развития этой отрасли досуга в Российской империи в городе работали порядка 170 домов терпимости, большая часть из них была сосредоточена между Сретенкой и Цветным бульваром. Дело в том, что неподалеку располагался врачебно-полицейский комитет, где проводился регулярный медосмотр проституток. Там же им выдавали специальное разрешение — желтый билет, который давал право заниматься этой деятельностью. Он также заменял путанам паспорт», — рассказывает москвовед, создатель экскурсионного проекта «Иди и смотри необычную Москву» Наталья Леонова.
О столичном квартале красных фонарей, который располагался неподалеку от современного метро «Трубная», осталось много упоминаний как в печати тех лет, так и в произведениях классических литераторов. Например, нравы этой местности подробно описаны писателем Антоном Чеховым в рассказе «Припадок». Сам автор произведения жил рядом, в Малом Головином переулке, и отлично знал, о чем пишет.
Бордели в дореволюционной Москве различались по цене и престижности. Например, так называемый арбузовский дом — по фамилии владельца — в Сухаревском переулке традиционно считался заведением экономкласса. Недорогим был и располагавшийся неподалеку дом Эмилии Хатунцевой, где за дополнительную плату клиенты могли себе позволить определенные сексуальные извращения, в том числе БДСМ. А вот дом «Рудневка» (№22 в Большом Головином переулке) считался элитным. Особой гордостью его владельцев был так называемый восточный зал, где интим-услуги клиентам оказывались с турецким колоритом. Это заведение было особенно популярно у состоятельных купцов. Со слов одного из посетителей, стены этой комнаты, потолок, пол и двери были обиты недешевыми коврами; около стен поставлены мягкие кушетки, посередине стояла двуспальная роскошная кровать с пружинами; над кроватью висела щегольская люстра, а на стенах — несколько зеркал. Позаниматься любовью здесь стоило недешево — до 15 рублей за один визит. Вход в этот дом украшали две кариатиды, у которых заметно выступали животики. Завсегдатаи борделя прозвали их беременными. Эти скульптуры сохранились на доме до наших дней.
Шли в проститутки до революции, конечно, представительницы низших сословий, в основном приехавшие из глубинки бедные крестьянки. Однако были примеры, когда в профессию приходили и дворянки. Иногда же девушки, которые не хотели идти в бордель, давали объявление в газете об оказании интимных услуг. Если у девушки был желтый билет, она платила пошлину, и никто ей «работать» не запрещал.
Сексуальная революция и сексуальный застой
После Февральской революции в 1917-м комитет общественной безопасности при Московской городской думе принимает решение о запрете деятельности проституток в городе. На этом легализованный период проституции в Москве оказался завершен.
Однако проститутки, конечно, никуда не делись. Более того, они даже пытались следовать моде и создавать профессиональные объединения. Но настоящим расцветом для жриц любви стал период нэпа. По данным московской милиции, в конце этой эпохи в Москве было больше 10 тысяч проституток, имевших желтый билет. Они, не стесняясь, указывали свой род занятий в анкетах в ходе различных опросов или допросов в правоохранительных органах. В милицейских протоколах и решениях судов тех лет есть упоминания, что пользоваться услугами путан не стеснялись комсомольцы и даже члены партии большевиков. Кроме того, по данным нескольких соцопросов, услугами проституток пользовалось от 40 до 60% взрослого мужского населения СССР.
Проституток начали централизованно преследовать с 1929 года. С этого момента их стали отправлять в контролируемую ОГПУ систему «специальных учреждений принудительного трудового перевоспитания» — артелей, мастерских открытого типа, полузакрытых трудпрофилакториев и загородных колоний специального режима; в случае рецидива после освобождения из колонии женщин порой отправляли в лагеря. К исчезновению жриц любви это, конечно, не привело. Однако они уходят в глубокое подполье. Интимные услуги оказываются только в «нехороших» районах — Марьиной роще или Проточном переулке.
Впрочем, статьи за проституцию в УК СССР не существовало. И после смерти Сталина эта «сфера услуг» вновь начинает набирать обороты. Мощным толчком к этому стал VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, который прошел в 1957-м в Москве. Тогда впервые за многие годы в столицу приехало большое количество иностранцев, в том числе состоятельных. К слову, милиция пыталась не допустить роста количества проституток. Их просто выселяли из Москвы подальше. Однако помогало это слабо: по данным московской милиции, в 1959-м из тысячи московских девиц легкого поведения из столицы выселили только 29.
«К 1970-м годам у московских проституток постепенно оформилась кастовая система. Появились дорогие путаны, которые работали преимущественно с иностранцами и за валюту — отсюда и название “валютная проститутка”. Они искали клиентов в гостиницах “Метрополь”, “Россия”, “Белград” и “Интурист”. Самым настоящим рассадником проституции стал “Космос”, построенный к Олимпиаде. Девочки, которые там действовали, могли запросто знать один-два иностранных языка, а также были способны поддержать разговор почти на любую тему», — рассказывает ветеран КГБ Олег Дмитриев. По его словам, были также «рублевые проститутки», которые искали клиентов в ресторанах и кафе и вели к себе домой, а не в гостиничный номер. Самым низшим звеном были уличные или дорожные проститутки, которые стоили недорого, зато и риск заразиться от них чем-то был очень велик.
«Мы работали в основном с проститутками валютными, — продолжает Дмитриев. — Многие из них были нашими агентами. Они могли запросто выведать что-то у клиента или подложить что-то ему, снять копию с его документов, если они у клиента с собой. Можно было сделать запись интимной связи и шантажировать человека. Причем не обязательно перед его руководством, можно и перед женой — некоторые боялись этого гораздо сильнее начальства. Были у нас и свои геи, которых мы использовали для таких же целей. Особенно они нас выручали при работе с людьми из посольства США. Долгое время в Госдепе гомосексуализм не приветствовался и самим фактом однополой любви можно было шантажировать американского дипломата».
«Праздник» непослушания
Но если в застойные годы существования СССР проституция стала заметным явлением, то в 1990-е численность жриц любви увеличилась многократно. «Когда Советский Союз распался, народ начал нищать. Люди теряли работу, им в прямом смысле слова жрать было нечего. И толпы девочек из Поволжья, Ростова-на-Дону и Краснодара ринулись в Москву, чтобы заработать хоть что-то. Переезд в столицу давал хоть какие-то шансы заработать», — вспоминает бывший оперативник уголовного розыска Ренат Дивеев.
Вскоре появилась и сеть сутенеров. Приезжая в далекую провинцию навестить родных, новоявленные столичные штучки не скрывали от подруг, каким образом можно заработать на модные дорогие шмотки, духи и украшения. Некоторым девушкам эта перспектива казалась заманчивой. «Иногда за совсем небольшой процент родители или близкие сами своих девчонок на панель отправляли. Вообще тогда примерно 60% проституток были из российской провинции, остальная часть — с Украины, из Белоруссии и Казахстана», — вспоминает бывший милиционер.
Согласно данным ГУВД Москвы за 1997 год, в городе было около 80 тысяч проституток. Примерно треть из них — несовершеннолетние. В 1989 году эта цифра была в три раза меньше. Главными местами обитания столичных жриц любви становятся Курский и Савеловский вокзалы, Комсомольская площадь. «Нет, самое лучшее место тогда было на Тверской, там чисто теоретически за ночь можно было заработать долларов шестьсот или даже тысячу. В основном ночные бабочки сидели в машинах, припаркованных во дворах, клиентов искал сутенер. А потом нас везли на квартиру или в сауну. А на вокзале стояли, как правило, девчонки пострашнее. Их и имели где ни попадя: в заброшенных домах рядом с вокзалом, в электричках, которые в отстойниках стоят, в ручных камерах хранения прямо на чемоданах», — вспоминает сейчас путана, которая просит называть ее Викой. Вика говорит, что работа в те годы у проститутки была довольно опасной. «Когда ты едешь с той же Тверской к клиенту, ты не знаешь, что там и кто. Самое безобидное — это если тебя, допустим, голой танцевать заставили. А так извращений хватало. Могли засунуть что-нибудь в задний проход и в таком виде голой по улице рядом с ним ходить, например. Могли со злости ударить. Само собой, унижали морально всякими способами», — вспоминает Вика. При этом она признает, что иногда и сами проститутки пытались халтурить: «Классика жанра: приезжаешь с клиентом, берешь полную предоплату и начинаешь с ним за жизнь беседовать под водочку. Был ненулевой шанс, что клиента развезет, и ему ничего не надо уже будет».
Вика также вспоминает, что большинство крупных точек, где стояли проститутки, «крышевали» бандиты, которые в награду пользовались девушками бесплатно. «Милиционеры тоже этим грешили. Это называлось на жаргоне проституток “красный день календаря”, когда они бесплатно сотрудников обслуживали. Поэтому те сутенеры, кто поумней, сразу ментам платили, а не бандитам, — отмечает Дивеев. — В этой сфере были и свои странные легенды. Например, из уст в уста передавали историю Таньки-культяпки. Это парализованная по пояс женщина, которая упала с крыши барака, когда сидела в тюрьме. Ее уносили клиенты на руках — иначе было невозможно. Я же лично видел глухонемую проститутку, которая работала у МКАД и обслуживала дальнобойщиков. Доводилось мне встретиться и с легендарной Кларой. Эта женщина первый раз вышла на трассу еще при Брежневе. По состоянию на 2002-й она стояла в районе Черкизовского рынка».
Новые веяния
К концу 2000-х годов проститутки практически исчезли из центра Москвы. Некоторые оставались в районе Комсомольской площади, однако Тверская и Садовое кольцо путаны покинули. Вместо этого они перебазировались в близлежащие точки в Московской области, например в населенный пункт Черная Грязь на Ленинградском шоссе.
«К концу 2000-х произошло несколько знаковых событий, — объясняет многолетний руководитель одного из публичных домов по имени Антон. — Реально выбросил проституток с Тверской интернет. Многие стали делать небольшие салоны с проститутками в квартирах или даже в подвалах жилых домов. Обычно снимают квартиру комнаты на четыре-пять. Там девочки спокойно ждут клиентов, там же и работают. А желающие прийти находят адрес в интернете и приезжают. Салон может быть отмечен в объявлении как массажный. И не надо содержать полк женщин, не надо платить “крыше” — ничего. Аренда отбивается весьма быстро. В общем, интернет сделал бизнес безопаснее и выгоднее. Внесли свою лепту и сайты знакомств — немало проституток зарегистрировались там и не скрывают того факта, что торгуют через эти сайты телом».
Также Антон утверждает, что к середине 2000-х серьезную конкуренцию нашим девушкам стали составлять приезжие из Африки: «В основном это конголезки, ивуарийки и нигерийки. Зачастую это девушки, которых обманули в их стране. Им обещают, что в России их и в вуз возьмут, и на работу. И только по прилету человек понимает, что его ждет». Антон пояснил, что иногда этим девушкам ничего больше не остается, как идти на панель, причем брать за свои услуги сильно меньше «аборигенов»: «Отношение к этим людям со стороны хозяев салонов самое скотское. Я знаю об истории на западе Москвы, когда клиенту не понравилась негритянка, и он ее выкинул с пятого этажа. Она сломала позвоночник, но сутенеры просто бросили ее на улице. В результате девушка осталась на всю жизнь инвалидом».
По словам Антона, сейчас в Москве появился особый вид борделей — для приезжих из Средней Азии: «Они снимают помещение в самом неприглядном месте. Работают там почти сплошь киргизки, хотя есть также узбечки и туркменки. Цена варьируется от тысячи до трех тысяч рублей. Более или менее приличный и безопасный бордель уже с европейскими девушками обойдется в пять-восемь тысяч за одну девушку на два-три часа. В дорогих местах цена может быть выше в разы».
Текст: Владимир Ващенко
Фото: Валерий Христофоров/ТАСС, Виталий Белоусов/ТАСС, pastvu.com, wikipedia.org
Свежие комментарии