Бывшая жена моего мужа не побрезговала оболгать свою дочь, чтобы получать прибавку к алиментам

В так называемых "алиментных войнах" пострадавшей стороной, чаще всего, являются дети. Пока взрослые с пеной у рта делят деньги и выдвигают претензии, не сойдясь в их количестве, а дети не понимают, почему родители поливают друг друга грязью.

Впутать в разборки ребёнка — очень "умный" и "мудрый" ход. Действительно: большие, наивные глазки на добром детском личике смотрятся на порядок выигрышней перекошенного от злости лица его матери.

 

Одному точно нет оправдания — использованию ребёнка в своих целях. Нельзя ставить жажду наживы выше желаний и честного имени собственного чада. Особенно в ситуации, когда отец не отказывается от своих финансовых обязательств.

Я не нравлюсь нашей бывшей жене по нескольким пунктам:

1. Я посмела увести её запасной аэродром. Она несколько раз уходила от Стаса, потом возвращалась, просилась пожить. Стас не отказывал только из-за дочери. Встретив очередного мужчину мечты, Ксюша собирала вещи, забирала дочку и уходила, оставляя записку с текстом "Не ищи нас, у Лены новый папа!" Как только мы съехались, ей был дан от ворот поворот.
2. Деньги. Разумеется, деньги. Меня же надо одевать-обувать-развлекать. Поэтому я — воровка. Обкрадываю несчастную девочку, растущую без папы при живом отце. Ксюша даже однажды поделилась своим виденьем нашего быта: Стас получил зарплату, гречки и макарон домой купил, остальное на дочку отдать должен. Не отдал всё? В качестве алиментов отдал треть зарплаты? Сволочь, спускающая бабки на девку! И это при живом-то ребёнке!
3. Счастье. Это пункт бесит Ксюшу больше всего. Как Стас посмел не сидеть до гробовой доски и не ждать возвращения блудной жены? Как он посмел жениться и найти счастье в браке? Пока она одна с ребёнком не может встретить нормального мужчину, он имеет наглость выкладывать фотографии с нашими сияющими рожами! Линчевать потаскуна, забывшего про ребёнка

Дочке Стаса пятнадцать лет и она тоже воровка. Так Ксюша сказала. Телефоны у одноклассников, деньги у учителей и Ксюшиных гостей. Девочка не погнушалась украсть пенсию у родной бабушки. Не побрезговала обокрасть слабовидящую соседку. Вот только парадокс: у нас с мужем Лена не украла ни копейки. Ни разу.

Приезжая к нам после очередного звонка матери с требованием дать денег для возврата украденного, Лена краснела и бледнела. Пока Стас отчитывал дочь, рассказывая о недопустимость прикарманивания чужого добра, она беззвучно плакала.

Стас исправно отслюнявливал деньги на покрытие ущерба пострадавшим от рук Лены. Украла у одноклассницы телефон за десять тысяч и продала — муж возместил пять, ровно половину. Так и с пенсией его бывшей тёщи. И с кошельком Ксюшиной гостьи. И со всем остальным. Муж всегда возмещал половину, услышав от дочки робкое: "Да, папа, я украла. Больше не буду. Прости".

В очередной раз, когда пристыженная Лена рыдала у нас дома, соглашаясь со всеми обвинениями, её прорвало. Она вывалила правду, как на духу: она ни разу ни у кого не взяла ни рубля. Это маме надо было новые сапоги, на посиделки с бывшими одноклассниками, на ремонт ноутбука... Вот та и придумала схему с дочерью-воровкой, ответственность за поступки которой несут оба родителя в равных долях.

Мать года. Несомненно. У меня нет цензурных слов.

Лену мы забрали к себе. Раньше надо было это сделать. Но я до жути боялась проблемного подростка. Ксюша всегда жаловалась Стасу на её поведение: ворует, не слушается, прогуливает...

Стас подаёт на алименты, хоть мы и не нуждаемся в деньгах. Пошёл на принцип: он платил, теперь пусть она платит. Деньги-деньгами, а кто вернёт Лене доброе имя? Какой она вырастет с таким-то примером перед глазами? Каково ей было стоять, краснеть и выслушивать обвинения в воровстве из-за мамашиных хотелок?

Алиментов Ксюше мало было? Тридцать тысяч в месяц. Пятнадцать на руки, пятнадцать на счёт девочки. Одежда, секции, репетиторы — за счёт Стаса. Жадная, алчная сука, а не мать. Да я, как мачеха, буду лучшей мамой, чем био.

К психологу Лену записала, надо исправлять то, что натворила с неё Ксюша. Пока не поздно. Верю, что получится. Не может не получиться. Знать бы раньше, что не стоит бояться чужих детей, этого бы не случилось.