По его мнению, критически важным является соотношение количества мужчин в возрасте 40-44 года и мальчиков до 4 лет. Если на 100 мужчин указанного возраста приходится менее 80 мальчиков происходит «демографический сбой». Хайнзон использует термин «демографический сбой», чтобы охарактеризовать страны, которые будут неспособны сопротивляться приоритету молодёжи из других стран. И наоборот – чем мальчиков больше, тем больше нация готова к развитию и экспансии. В Германии на 100 мужчин приходится всего лишь 50 мальчиков, а вот в Ираке – 351, в Сомали – 364, в Афганистане – 403, в населенном палестинцами Секторе Газа – 464, Сирии — 253 (все данные как и ниже по тексту — 2003 года).
Хайнзон считает, что насилие — предсказуемый и неизбежный результат в тех случаях, когда молодые люди сыты и живут в обществе, где их слишком много и где они негодуют на это самое общество, поскольку понимают, что оно не в состоянии их востребовать. За последние годы Запад столкнулся с гигантским приоритетом молодёжи в большей части мусульманского мира, где происходит демографический взрыв. В течение всего лишь пяти поколений (1900-2000 гг.) население в мусульманском мире выросло со 150 миллионов до 1200 миллионов человек, то есть больше чем на 800%.
Для сравнения: население Китая выросло с 400 миллионов до 1200 миллионов человек (300%), а население Индии — с 250 миллионов до 1000 миллионов (400%). Между 1988 и 2002 годами в развивающихся странах родились 900 миллионов сыновей, и горячие точки стали практически предсказуемы. Накануне талибского переворота в 1993 году население Афганистана выросло с 14 до 22 миллионов; в Ираке в 1950 году было 5 миллионов человек, а сейчас там 25 миллионов, несмотря на постоянные войны в течение четверти столетия; начиная с 1967 года, население Западного берега и сектора Газы выросло с 450 000 до 3,3 миллиона, причём 47% из них — молодёжь 15-ти лет! К концу жизни нынешнего поколения в Афганистане будет столько же юношей моложе 20 лет, сколько во Франции и объединённой Германии, вместе взятых. Если бы у немцев после 1945 года рождаемость была такой же, как в период между 1900 и 1914 годами, то сейчас население Германии составило бы почти 500 миллионов граждан, а приблизительно 80 миллионов пришлись бы на юношей в возрасте от 15 до 29 лет (сейчас в этой возрастной группе всего 7 миллионов). К середине века население Африки увеличится вдвое: с нынешних 1,2 миллиарда человек до 2,4 миллиарда. Уже к 2040 г, по прогнозам демографов, половина населения Земли в возрасте до 25 лет будет состоять из африканцев.
В Европе все пошло по неправильному пути где-то в начале 1980-х. В Германии крупные изменения пришлись уже на 1990-е годы, когда иммиграция стала массовой: между 1990 и 2002 годами в Германию въехали 13 миллионов иммигрантов, из которых большинство — неквалифицированные рабочие. То же самое произошло и во Франции. Снять такое тяжёлое бремя всеобщего благоденствия с государственного бюджета можно только через законодательство. Нужно принять закон, согласно которому дети, рождённые после оговорённой даты, должны быть на содержании не у государства, а у своих родителей. Это будет революция. Но такой революционный путь в Европе даже не обсуждается».
Объективность, свидетельство и истина отбрасываются за ненадобностью и заменяются такими идеологиями, как моральный и культурный релятивизм, мультикультурализм, феминизм, енвиронментализм (сохранение окружающей среды любой ценой), антикапитализм, антиколониализм, транснационализм, антиамериканизм, антисионизм.
С прогрессивной интеллигенцией невозможно вести рациональную дискуссию по всему широкому спектру подобных вопросов, поскольку по каждому такому вопросу для них существует только одна точка зрения, не допускающая никаких отклонений. Это происходит потому, что вместо того, чтобы приходить к какому-то выводу на основе фактов, идеология неизбежно искажает факт таким образом, чтобы он соответствовал более важной для них идее. Поэтому идеология любого рода фундаментально отрицает здравый смысл и истину. А если нет истины, то нет и лжи — и правда, и ложь превращаются всего лишь в альтернативные нарративы.
Моральный и культурный релятивизм — вера в то, что субъективный опыт важнее морального императива и любого представления об истине и объективности — переворачивает понятия правильного и неправильного с ног на голову.
Благодаря доминантной вере в мультикультурализм, культуру жертвы и права меньшинства, самозваные жертвы – то меньшинство, у которого нет власти — не могут быть неправы, в то время как большинство никогда не может быть право. Поэтому мусульманский мир не может нести ответственность за то, что он взрывает людей, так как они – жители третьего мира и жертвы Запада, и поэтому любые совершаемые ими злодеяния должны быть на совести их жертв; так что Соединённые Штаты получили 11 сентября то, что они заслужили. Таким вот образом была открыта дорога к массовой вере в пропаганду и фабрикации. Хранители разума превратились в его разрушителей — и сконцентрировалось это в плавильном тигле разума, в университетах.
Все эти упомянутые выше разные идеологии утопичны, каждая по-своему, и все они постулируют создание совершенного общества. Именно поэтому они считаются «прогрессивными», и люди, находящиеся на прогрессивном крыле политики, принимают их точку зрения. Но когда утопии не сбываются, как это всегда и происходит, их сторонники неизменно выискивают козла отпущения, на ком можно было бы выместить всю свою ярость по поводу неудачи в установлении их совершенного общества. И поскольку эти утопии всегда говорят о создании совершенного общества, эти козлы отпущения превращаются во врагов человечества.
Для зелёных такими врагами человечества являются капиталисты; для антиимпериалистов – Америка; для воинствующих атеистов – верующие люди. Короче говоря, Запад не может защитить себя от исламского джихада, потому что он больше не в состоянии даже мыслить честно.
Но эту смертоносную мешанину в умах интеллигенции следует воспринимать, в свою очередь, в контексте глобального дипломатического процесса, который и сам воплощает в себе перевёрнутое мышление, раздувающее пламя фанатизма и пораженчества.
Следует снова и снова подчеркнуть, что причиной того, почему побеждают те, кто проповедует геноцидальный фанатизм, является тот факт, что западный мир не пытался бороться с ними и победить, а вместо этого с самого начала занимался их умиротворением.
Арабский и мусульманский мир давно понял, что если ему удастся сформировать нарратив, говорящий в его пользу, это позволит ему рекрутировать миллионы фанатиков на поддержку его дела, одновременно приведя в замешательство и деморализовав свои жертвы. И он более чем преуспел в этом деле. Для Запада же подобное поведение – подлизываться к своим врагам, одновременно обвиняя во всём своих друзей – является дипломатической версией отсутствия иммунитета. И это, в конечном итоге, убьёт его.
Г. Хайнзон, «Сыновья и мировое господство» (2003)
Свежие комментарии