На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • николай николай
    Может все было запланировано , не полиции не росгвардии . ни кого .Подозреваемых по ...
  • николай николай
    Единаросы не дадут, потому что сами попадают под расстрельную статью .В России обсуждаю...
  • Traveller
    Эта "ева меркачева" одинокая пожилая неудовлетворённая жизнью женщина, к тому же проходившая стажировку в США. Но вы ...В это трудно пове...

Гога, он же Жора — один из самых неприятных персонажей советского кинематографа

Наталья Радулова



"Гога, он же Жора, он же Георгий Иваныч — один из самых неприятных персонажей советского кинематографа. Баталов сначала отказался от этой роли, и только настойчивость режиссёра заставила его взяться за работу. Роль эту позже держал за свою визитную карточку, однако в самом Гоге по-прежнему сомневался: даже не исключал, что муж вскорости начнёт мутузить Катерину.

Гога (будем его так называть, раз он сам так представился Катерине и читателю) литературный мало чем отличается от киношного, разве что выписан детальнее.

Итак, откроем роман Валентина Черных «Москва слезам не верит», который он решил издать в 90-х на основе своего сценария. В фильме красной нитью проходит характерная для 70-х мысль о том, что мужики все негодящие, женщина — сильная и двужильная, а вот мужчина либо пьющий, либо тряпка, либо «плохонький, да мой». Эту до сих пор местами популярную истину Чёрных переносит в книгу, изданную впервые в 1994 году.

«На остановке в вагон вошел мужчина в кожаной куртке и застиранных до белизны джинсах.
– Здравствуйте, – произнес он. Пассажиры подняли головы и промолчали».

В нарушение этикета и просто здравого смысла Гога, Великолепный Гога, здоровается со всем вагоном сразу. Ему важно привлечь всеобщее внимание. Старушка пытается вступить в диалог, однако Гога уже наметил «оценивающую» Катерину. Он садится рядом и начинает говорить ей дерзости, грубо вторгаясь в её пространство. Однако советские женщины не избалованы обходительным обращением, и Катерине нравится уже то, что на неё обратили внимание.

Гога же охотно рассказывает, что любит выпить и что с товарищами часто бухает в парке под берёзками. По неведомой причине Катерину это очаровывает и, распростившись с Гогой, она жалеет, что больше его не увидит. Однако Гога гусарски подкатывает к ней на такси, декларируя, что деньги последние и обратно он пойдёт пешком. Катерина должна бы уже понять, что такой настырный персонаж просто так не отвяжется. Но пока она только переживает и в смутной надежде драит квартиру.

Чем же Гога, он же Жора, он же Георгий Иваныч, обворожил умную, сильную, самостоятельную, циничную Катерину, которая (из фильма неизвестно, но в книге раскрывается) делала карьеру с разборчивостью танка?

«– Не помешаю? — спросил мужчина.
Приятный баритон, отметила Катерина, спокойный голос уверенного в себе человека».



Эти уверенность и спокойствие сразу контрастируют с суетливостью и ничтожеством мужчин, окружавших героиню до сих пор. В общем-то уверенных в себе мужчин в книге только четверо: муж Антонины Николай, пожилой академик, ФСБ-ник Еровшин и дослужившийся до министра директор. Остальные похожи то на кроликов, то на крыс, то ли на собачек (при всё уважении к собачкам), но никак не на людей.

И тут появляется Гога. Баритон. Такси. Катерина (в отличие от читателя) чувствует силу, исходящую от этого человека.

«Ей нравился такой тип московских мужчин, быстрых, разворотливых, бойких на язык. Их характер формировался в московских дворах, которые объединялись в небольшие укрепленные поселения, всегда готовые дать отпор пришельцам с соседних улиц. И даже вырастая, становясь начальниками, они сохраняли дворовую штанистость, умение не уступать по первому требованию».

Следующая встреча случается, когда карауливший Катерину герой отнимает у неё сумки и несёт домой. Распоряжается, хозяйничает, зовёт незнакомую женщину и её дочь на «ты», оценивает двухкомнатную квартиру со смежными комнатками.

«– Вы с мамой вместе работаете?
– Нет, но жить будем вместе.
– Вы собираетесь на ней жениться?
– Да.
– И она согласна?
– Разумеется.
– А жить где будете?
– Здесь. Конечно, станет чуть-чуть теснее, но это же ненадолго. Ты выйдешь замуж. А у родителей твоего мужа вполне может оказаться большая квартира, и они выделят вам комнату».

Вот так просто Гога объяснил, что Александре здесь места больше нет, ей надо торопиться замуж, пока её не выжили на улицу. У Гоги есть планы даже на жильё родителей будущего гипотетического мужа юной Александры.



«Я думаю, он меня принимает за женщину», — хвастливо говорит Катерина дочке. И это так: Гога видит в ней не начальника, не будущего министра (как прочат героине остальные), не взрослого равного человека. Он видит в ней бабу и с мнением бабы не считается.

После этого Гога немного разжимает тиски. Возможно, понял, что даже голодная Катерина может засомневаться, по какому праву он в один день захватил всю её территорию. Поэтому Гога зовёт женщину в кино. «Я погуляю. Не люблю, когда ко мне врываются, и сам не люблю врываться. Я тебя встречу перед сеансом», — говорит он и вешает трубку, не дав Катерине ответить. Но ей это нравится, и мы начинаем думать, зачем Черных выписал такой виктимный характер.

После сеанса Катерина опять предпринимает попытку рассказать Гоге о себе, но ему неинтересно. Он озабочен только предстоящим спектаклем, который ожидает героиню на пикнике. «В воскресенье все узнаешь, — пообещал Гоша. — Уже сейчас идет подготовка к показательным выступлениям». Так он отвечает на вопрос, кто такой сам и чем занимается. А чем занимается сама Катерина — ему всё равно. Он с первого взгляда определил её в рабочие, «возможно мастера», и больше его ничто не волнует.

Показательна сцена в кино, куда Гога (кстати, почему Гога? Это сорокалетний самодовольный мужик, почему он представляется как школьник?) ведёт Катерину. До кино героиня мало думает о нем. «На следующий день Катерина вспоминала Гогу несколько раз, но до воскресенья было еще далеко». Несколько раз? Влюблённая женщина будет думать о мужчине несколько раз в полчаса, а не в день. Катерина везёт машину в ремонт, у неё дела. При звонке Гоги чувствует сопротивление: куда-то тащиться, потом звать на чай... Но он обставляет все так, что у неё вроде бы нет поводов для отказа. Приходится идти.

«У нее улучшилось настроение. Ее ждали». При встрече Гога целует ей руку. Неприятный жест невоспитанных мужчин, желающих подчеркнуть свою галантность. Но Катерина, не избалованная обходительностью, просто тает. «Было много женщин ее возраста, в основном с подругами. И она вдруг почувствовала некую гордость, что она не одна, не с подругой, а с мужчиной». А вот и оно. Объяснение, почему она все позволяет этому нечищеному хамоватому Гоге. Не одна! С мужчиной! Ну правда: с кем ей было ходить по театрам? С женатыми любовниками? Со случайными встречными? А тут — со спутником, как солидная востребованная женщина. Купилась на это.

Про кино Гога, конечно, не счёл нужным выяснять: зачем? В итоге героиня засыпает от скуки у него на плече.

«– Хоть фильм и не посмотрела, зато выспалась.
– Я тебе содержание перескажу, – пообещал Гоша. – И вообще, мы можем поделить обязанности. Сначала я буду смотреть и пересказывать содержание, а ты спать. В следующий раз я буду спать, а ты перескажешь».

Он обрисовывает расклад: я тебе — а ты, голубушка, мне. Он ничего не сделает просто так. Готовит из её продуктов на её кухне. Отдельной кухне, не коммунальной, как у неё. Собирается к ней въехать. Командует её дочерью. И Катерина тает, тает.

А Катерина вполне виктимная натура. Она ведётся на Гогино вторжение, радостно распахивает ему двери и всячески поощряет оношение к себе сверху. Вот Гога припирается к двум спящим женщинам в дом с объявлением, что они едут на пикник.

«– Мне нужно полчаса, чтобы собраться.
Катерина подумала, что сейчас он взорвется. Она наверняка бы уже заявила:
– Была бы честь предложена. Досыпайте!»

Совершенно логичная мысль: героиня хочет спать и не хочет на пикник. Но так боится, что отказ повлечёт взрыв, что собирается и едет.

Александра в этом отрывке ведёт себя абсолютно неправдодобно. Единственное, что можно предположить: Катерина проколупала дочери все мозги относительно несчастливой своей личной жизни. В противном случае почему девочка так обрадовалось первому попавшемуся хрену с горы? «– Мать, – заметила Александра, – у него масса достоинств. Водит машину, ремонтирует. Часть наших забот снимается сразу. Хорошо готовит, в этом мы уже убедились. Запасливый».

На пикнике Катерину затыкают уже всей компанией: она пытается помочь, но её обрубают: «Не женское это дело». А Гога тем временем представляет её как свою супругу. Ещё раз. Не сделав предложения, не подарив хотя бы кольца, сэкономив деньги и собственные эмоции, не сомневаясь в её горячем желании выйти за него через неделю мутного знакомства, алкаш представляет умного, пробивного, со взрослым ребёнком, с квартирой и машиной, директора предприятия как свою жену. И та рада.

А Гога обрезает очередную попытку своей внезапной невесты рассказать правду. Шутит: ты, мол, ещё и депутат, может? Ещё и за границей была? Катерина кивает: была. Она ещё верит, что Гога готов её слушать. Но тот смеётся и уводит её по грибы. Какой она там депутат, с его точки зрения. Так, баба.

«Ты серьезная женщина, я серьезный мужчина. Обо мне здесь так хорошо говорили, что ты, конечно, почувствовала некоторый комплекс неполноценности. Ты хочешь рассказать мне о своих достоинствах и достижениях. Обязательно поговорим. Сядем дома друг против друга: я тебе вопрос, ты мне ответ. Или будет один твой монолог на весь вечер. Я тебе обещаю. Мне очень интересно. А сейчас пошли по грибы».

И она пошла. После этого обесценивающего, унизительного пассажа покорно пошла искать грибы на жарёху — то ли потому что остальные мужчины в её жизни были ещё намного хуже, то ли потому что советской женщине в принципе не положено хоть какое-то сносное отношение.

«Катерину и Александру подвезли прямо к подъезду. Прощаясь, Гога поцеловал Катерине руку. Александра обняла Гогу, поцеловала его и сказала шепотом:
– Гога, вы нам очень нужны. Не исчезайте.
– Понял, – заверил Гога.
Боже, подумала Катерина, сделай так, чтобы у меня с ним все было хорошо».



Вот Катерина первый раз осталась с Гогой наедине. Она волнуется, готовится. Представляет, как они выпьют водки перед этим. Гоша приходит и сразу набрасывается на неё. Пока всё хорошо. «По тому, как его руки скользнули по ней, легко, едва касаясь, поняла — он опытный, он думает о ней…»

И не упускает шанса свою опытность подчеркнуть при первой возможности!
«– Ты замечательный.
– У меня таких, как ты, никогда не было. Ты совершенство».

Она ему — свой честный восторг. А он её — сравнивает с другими. Пусть в её пользу, но сравнивает. Но Катерина не обращает внимания. Она растворилась в любви, в собственной нежности к этому человеку. «Ты мне подходишь. Если ты предложишь выйти за тебя замуж, я тут же соглашусь. Если ты этого не захочешь, я все равно буду с тобой до тех пор, пока тебе будет интересно со мной», — открывается она.

Как же на эти главные слова (о возможном замужестве, между прочим, то есть Катерина вовсе не считает себя невестой этого чувака) реагирует достойный-предостойный Гога? Который лежит в кровати с якобы любимой, сейчас уязвимой, женщиной после первого, такого важного, раза? «Извини. Я хочу поесть. Зверски хочу». Оп.

Правда, позже он пытается реабилитироваться, обещая, что примчит к ней для этого дела по первому звонку. Катерина немного опомнилась и уточняет:
«— А почему у меня, а не у тебя?»
Но Гога по-прежнему скользок. «И у меня, и у меня, — ответил он, бросаясь на тахту».
Через некоторое время она снова старается выяснить важное, но он мастерски отмазывается.
«— Давай видеться у тебя, — предложила Катерина.
— Конечно. Но у нас в коммуналке ремонт. Я хочу тебя привести в чистую и уютную комнату».

Катя, Катя. В мыслях он уже прописался у тебя, выжил твою дочку и поколачивает тебя, когда что-то пойдёт не так. Честное слово, поколачивает. Уже через две недели знакомства он смеет заявить: «Знай, что решать я всегда буду сам, и вообще запомни, что старшим в доме буду я. На том простом основании, что я мужчина и вся ответственность за вас теперь на мне». Он будет старшим в твоём честно заслуженном, обставленном в кредит, пока ещё общем с дочкой доме, бедная голодная Катерина.

Апофеозом гогиного паскудства (напомним, это роман В.Черных «Москва слезам не верит») становится сцена, когда персонаж узнаёт о высоком положении своей избранницы. Конечно, и до этого Гога вёл себя непорядочно, и не будь Катерина такой неизбалованной — давно бы уже отправила ухажёра пешком в тёплые края.

Вот, к примеру, героиня поехала с ночёвкой к подружке. Гоге, между прочим, выдала подружкин номер — звони, если что, дорогой. Он и звонит. Сначала кажется — поболтать перед сном. Его даже приглашают приехать и присоединиться к вечерним посиделкам. Однако он начинает мазаться, а заодно напоминает о своём нищебродстве.

«— Поздно уже, — признался Гога. — Пока приеду, надо будет уезжать, а то на метро не успею.
— Я тебе дам денег на такси.
— Я как в том анекдоте: румынские офицеры денег с женщин не берут. <...> Я не в форме. Устал. А я должен понравиться твоей подруге, чтобы она ничего против меня не имела. Я рад был услышать твой голос.
— Я тебя целую.
В трубке замолчали.
— Я это сделаю завтра, — наконец сказал Гога и повесил трубку».

Чего? С какой стати? Что ему не понравилось? А просто то, что у женщины есть какая-то жизнь, не связанная с ним. Никаких других объяснений в голову не приходит. Это ненадолго, Катерина. Потерпи немного, поездки к подружке будут забыты.

Однако лучше, показательнее всего — сцена, в которой до Гоги доходит, что его «невеста» не дура и простая баба, как он решил вначале, а директор комбината. Выше неё только министр.

«— Это дурацкое недоразумение, — Катерина положила свою руку на руку Гоги. — Я тебе потом все объясню.
— Конечно, конечно, — пробормотал Гога».
Далее он объявляет, что ему «паршиво» (уже не стесняясь в выражениях) и сбегает. Куда? Да в свою коммуналку. Пить.

Когда его находят (напомню: пришлось подключать знакомых из ФСБ, так как Катерина не удосужилась выяснить адреса, фамилии, даже возраста, даже настоящего имени. Искать в Москве Гогу!), он — бухает. Соседка признаётся, что раньше Георгий Иваныч пил, последние три года держался, а теперь опять вразнос.

Однако его приводят к Катерине. Та сидит на кухне и рыдает, тоскуя по сбежавшему алкашу. Пьяный Гога входит (он поломался, проучил Катерину, но палку перегибать нельзя, а то она ускользнёт. Поэтому он даёт себя вернуть) и садится за стол.

«— Пересядьте, пожалуйста, — попросил Гога Людмилу. — Обычно здесь сижу я.
— Я, между прочим, раньше здесь сижу, — возразила Людмила.
— С сегодняшнего дня это отменяется. Теперь здесь буду сидеть я.
Гога занял место во главе стола и пригласил:
— Прошу всех к столу».

Новые порядочки теперь в катеринином доме. Нет уважения ни к хозяйке, ни к её давней подруге. Пьяный мужик утвердил статус-кво.
«И, отмечая десятилетие их свадьбы, Катерина скажет:
— Гоша, а ведь ты оказался прав!
— А я всегда прав, — ответит он».

И это очень грустная история. А ведь в сорок лет жизнь Катерины могла бы только начаться..."
Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх