«На хлееееб…» — жалобный едва слышный шёпот пожилой женщины может, которую я встречаю то рядом с магазином, расположенном в нашем доме то на городском рынке, может вызвать только одну реакцию. Хочется вынуться все деньги из кошелька и отдать их ей.
Постояв немного, женщина проходит в магазин и сразу направляется к администратору — менять мелочь.
Мне кажется, именно поэтому магазин её и терпит; хотя других, пробующий собирать милостыню на крыльце магазина, прогоняют — «Не надо здесь работать!».Не могу сказать, что отношу себя к сердобольным особам. Но эта женщина так заискивающе заглядывает в глаза прохожим, что отвернуться и пройти мимо просто невозможно. Редкий покупатель, выходящий из магазина, не сунет ей в руку горсть мелочи или смятую сторублёвку.
Думаю и у вас тоже возникали подобные чувства. Но у меня они скоро закончились. Я стал равнодушно отворачиваться в ответ на просьбу «подать копеечку», как бы это жестоко не звучало.
Банк возле автовокзала и рынка — клиенты соответствующие
Офис одного из банков, в которых я работал, располагался в том районе нашего города, где также были автовокзал и центральный рынок.
Это накладывало отпечаток и на клиентскую базу.
Во-первых, это мелкие предприниматели, которые работают без открытия расчётного счёта или вообще без оформления (сейчас их называют самозанятыми).
Во-вторых, это повышенный спрос на обмен валюты. Уж, не знаю почему, но валюту здесь меняют чаще, чем в других, не менее оживлённых, районах города. Кроме того, «рыночные валютчики» (которые зазывали на рынке — «Евро, доллары, евро») тоже пользуются услугами банка.
А, ещё, как выяснилось, в банк часто приходят те, кто просит милостыню на вокзале, на рынке или у окрестных магазинов.
Вклад для нищенки — сумма и условия
Как и в магазине их интересовала возможность обменять монеты и мелкие банкноты на крупные, а ещё отправка переводов и вклады.
Нищенка, которая очень жалобно просила деньги «на хлеб», держала на вкладе порядка немногим больше одного миллиона рублей — по тем временам она могла быть купить себе однокомнатную квартиру.
Как говорили, операционистки, обслуживающие её, дети у неё были взрослые и жили в другом городе. Денег она им не высылала, они ей тоже. Хотя клиентка о них постоянно рассказывала.
И вклад регулярно пополняла — специально выбрала вклад со средней процентной ставкой, но с возможностью пополнения небольшими (от одной тысячи рублей) суммами.
Работа «быть нищим»…
Клиентке одних процентов хватило бы, чтобы жить, пусть не богато, но вполне достойно — сумма (вместе с пенсией) получалась выше, чем зарплата кассиров.
Получается, что эта женщина совсем не нищая, да и нуждающейся её сложно назвать. Просить деньги у прохожих — это её ежедневный труд. Работа у неё такая.
Но меня это совсем не устраивает. Когда я вручал ей деньги, я думал, что помогаю человеку в трудной ситуации, а не пополняю её вклад.
В итоге я перестал давать деньги и не только ей, а вообще всем.
По закону жанра, тут надо было подкрепить своё решение, чем-то ещё. Например, вспомнить о том, что часто за попрошайками стоят криминальные элементы и всё такое. Или же подвести всё под какую-то мораль. Не будет этого.
Моё решение не подавать милостыню на улицах, не означает, что я в принципе против того, чтобы помогать людям.
Просящему на хлеб можно купить еды, а если человеку нужна медицинская помощь, — можно отвезти его в больницу или вызвать скорую помощь. А те кто работают таким образом, пусть меняют «профессию».
Свежие комментарии