Вите было сорок пять, когда у него родился сын. И это был его первый ребенок. «Хм, – сказал я, узнав об этом. – Наверно, теперь бросит жену».
Витя был эгоистом, всю жизнь. Нет, человек приятный, остроумный, но это в компании, с нами, друзьями. Дома всё было подчинено Вите и его прихотям. Например, даже на полочке в ванной могли стоять лишь тюбики с пастой, никаких кремов и баночек жены: они нервировали Витю. Первая жена не выдержала, сбежала через два года.
Вторая жена терпела дольше. Только ныла, что хочет ребенка. Витя морщился: «Рано еще, я не готов!». (Он уже неплохо зарабатывал как программист, квартира была вполне, да и возраст за тридцать, но все равно «не готов» почему-то.)
Тогда жена завела собаку. Маленькую. Витя сказал: «Либо я, либо собака». Жена выбрала собаку. Ушла вместе с ней.
Потом он долго жил один. Чем старше мужчина, тем сложнее ему выносить кого-то рядом. К тому же сам Витя становился все более невыносимым. Даже я, человек терпеливый, встречался с ним всё реже. Наш диалог складывался тяжело. Вите было то пиво слишком холодное, то люди вокруг слишком шумные, то небо слишком голубое.
Однажды Витя был у меня в гостях. Маленький сын подбежал к нему, сказал: «Давай покажу свой конструктор!».
Витя словно превратился в манекен. Так испугался шестилетнего ребенка. Я попросил сына не трогать дядю, а то он сбежит от нас. Сын улыбнулся: «Странный дядя».
Когда мы с друзьями заговаривали о Вите, и о том, что давно пора бы ему уже детей, неизменно кто-то произносил: «Он законченный эгоист, какой из него отец!»
В сорок три года Витя женился в третий раз. Наде было лет тридцать восемь, тоже немало. И тоже не было детей.
Надя была очень хозяйственная, каждое утро мыла полы, то и дело вытирала пыль. И что-то готовила. Мирилась со всеми капризами Вити. Удивительная женщина.
«Ну что ж, – думал я. – Им предстоит милая тихая старость. Наверно, это счастье».
Но вдруг Надя забеременела и родила сына. Мы затаились. Стали наблюдать. Мы были уверены, что Витя не потерпит «соперничества». И вообще сбежит от вопящего ребенка. Это же невыносимое испытание.
Но было тихо. Так миновал год. Витя словно пропал. Изредка я спрашивал его как дела, не встретиться ли, он говорил: «очень занят, извини».
Наконец, мне это надоело. Я позвонил Наде: «Слушай, а можно я к вам уже приеду? На сына вашего хоть посмотрю!»
Надя ответила: «Минутку. Спрошу Витю».
Потом написала: «Приезжай завтра, но только после 17 часов».
Когда я подходил к тому, увидел Витю. С прогулочной коляской. Он склонился над сыном, бережно поправлял тому шарфик.
«Витька!» – закричал я.
Витя обернулся и сделал такое лицо, будто сейчас задушит меня этим шарфиком. Приложил к губам палец: «Тихо!»
Оказалось, сын уснул.
Потом мы сидели за столом, Надя много чего приготовила. Только не было Вити. Я спросил нервно: «А скоро он?»
Надя усмехнулась: «Лучше не жди, он с сыном возится».
Что, говорю, и к другу не выйдет?
«Сын важнее», – ответила Надя.
…Прошло семь лет. Витя так и возится с сыном. Таскает его на футбол, в бассейн, каждое утро отводит в школу. Надя даже иногда в шутку обижается: «Уйдут куда-то вдвоем, меня не зовут!».
Да, Витя стал идеальным отцом. Все наши глупые домыслы не оправдались. И может, Витя был прав, когда говорил, что еще не готов. А может, что-то вдруг резко переключилось в нем, когда появился сын. Такое случается даже с законченными эгоистами.
Алексей БЕЛЯКОВ
Свежие комментарии