Два года. Два чёртовых года понадобилось Ане на то, чтобы признать: уборкой занимается тот, кому больше нужно.
А нужно больше кому? Правильно — ей.
Бог её знает, откуда в ней была эта страсть к порядку. Бабушка ли немецких кровей виновата — та мыла полы каждый день дважды, утром и вечером, да не какой-нибудь шваброй-лентяйкой, а тряпкой, ползала на коленях. Или жизнь в общаге сказалась, когда Аня насмотрелась на разнообразные виды плесени в посуде, что громоздилась по всей комнате, да на грязные, простите, детали женского туалета, которые гордо лежали где ни попадя, после чего решила — в моей квартире такого никогда, никогда не будет.
В общем, Аня вступила в брак с запасом упрямства и желания побороть энтропию этого мира.
Вот только муж её стремления не разделял.
Аня складывала его футболки квадратиками, носки — рулетиками. Ей понравилась система аккуратненькой японки Марии Кондо, и она с энтузиазмом внедряла ее в их квартирку в Рязани.
Муж, каждый день выбирая себе чистую футболку, разворачивал два-три квадратика, бросал всё как попало, разрушая минималистичную красоту. Грязные футболки кидал там же.
Аня каждый день упрямо возвращала вещи на место. Грязное — в корзину. Чистое — сложить в квадратики и на полку.
Горизонтальные поверхности — очистить от газеты, случайного чека, упаковки жвачки. Протереть от пыли.
На кухне — каждый день вымыть посуду, вымыть раковину, протереть стены. И снова — убрать с горизонтальных поверхностей всё лишнее.
Её хватило ровно на два года.
Она помнит то субботнее утро, когда зашла в гардеробную и снова увидела хаос из футболок. Три из них лежали комком на полке. Две — на полу. Там же валялись его носки.
С этого момента Аня поняла: в их с мужем рязанской квартире царит закон джунглей. Кто сильней — тот и оставляет день за днем зубную щетку прямо в раковине, а грязь и волосы — на стенках душевой кабины. И решила: что ж, так тому и быть.
Японке Мари Кондо пришлось серьезно потесниться. Теперь ее присутствие ощущалось только в аниной половине гардеробной.
Муж вначале ничего не заметил.
Но однажды у него закончились чистые носки. Он призвал Аню к ответу. Та пожала плечами, мол, не знаю ничего.
Потом закончились чистые футболки.
Потом муж понял, что постель какая-то странная. Постельное белье коричневое — но ведь у них не было комплектов такого цвета! Под одеялом, будто змеи, клубком обретались грязные носки. Он просил, требовал, вымогал — но жена оставалась непреклонной. С улыбкой, позаимствованной у чистюли-японки, Аня уклонялась от наведения чистоты.
Она уже месяц под благовидным предлогом спала на диване. На все вопросы о коричневом постельном белье пожимала плечами: сочувствую, мол. Но поделать ничего не могу. Даже и не знаю, как тебя угораздило попасть в такой переплет с грязным текстилем и непарными потными носками. Прямо беда какая-то. Месяц было чистое, и тут — на тебе. Испачкалось.
Аня научилась не видеть грязь там, где она не имела к ней прямого отношения. В её шкафу по-прежнему пахло лавандой. Бельё разложено по органайзерам. Отглаженные блузки висят на плечиках. Её любимая кофейная чашка сияет белизной. А белье, что она доставала вечером, чтобы постелить на диване, было небесно-голубым.
Через месяц муж постирал свои носки. Он не разложил их по цветам, а потому белые после стирки стали серыми. Впрочем, чёрные остались чёрными. Что уже можно было считать победой.
Когда он понял, что футболки больше не раскладываются сами на полке, будто по волшебству, то принялся раскладывать их сам. Не квадратиками, конечно. Но и так сойдёт.
В день, когда он сам постирал постельное бельё, он пришел просить прощения.
Купил вина и сыра. И красивый букет пионов в дизайнерском магазине.
И попросил Аню научить его складывать футболки квадратиками.
Потому что жить в хлеву — стыдно.
Потому что быть взрослым и не уметь убрать за собой — позор.
А потом Аня проснулась. Зашла в их спальню, увидела ком коричневого постельного белья и три футболки на полу. На спинке стула висел одинокий носок. И поняла, что ей всё приснилось.
И — что люди не меняются.
Она собрала чемодан с самым необходимым и вызвала такси.
И никогда не жалела о своём выборе, что мог показаться скоропалительным.
Потому что в её жизни больше не было зловонного коричневого постельного белья.
А главное — не было инфантила, который не уважал свою женщину и так и не научился содержать в чистоте себя самого.
Свежие комментарии